Последнее, что он услышал, – звук стали, рассекающей воздух.

Глава 43

Габриела стояла у окна своей комнаты и смотрела, как мальчишки дерутся на деревянных мечах. Она услышала, как один из них крикнул, что теперь его очередь быть вождем Макхью, и вскоре поняла, что это означает. Он должен победить. Побеждали всегда двое: Кольм и Лайам. Знают ли братья, как обожают их мальчишки?

Давешние проказники, Итан и Том, стояли тут же и просили взять их в игру, но мальчишки постарше не обращали на них внимания. Габриела удивилась, что малыши так просто сдались. Они потолковали о чем-то, прыснули и побежали в другой конец замка. Они уже придумали себе новое приключение.

От детского смеха настроение Габриелы улучшилось. С тех пор как Кольм отправился на войну, она грустила. Жив ли он, здоров ли? Боже, спаси и сохрани его!

Она знала, что Макенна способен на любое злодеяние, ведь он едва не убил Лайама. За последние дни она выслушала немало историй о коварном тиране, коим являлся Макенна. Он использовал людей для свершения своих зловещих замыслов. Верность клану не шла дальше личной выгоды. Неугодных попросту убивали. Он не гнушался прикрываться женщинами и детьми в стычках с соседними кланами. Выставлял их перед стенами замка, чтобы нападавшему сначала пришлось убить невинных.

Слушая все новые и новые ужасные истории, Габриела вспомнила, что видела собственными глазами в Арбейнском аббатстве. Щедрость вождя Макенны по отношению к монахам была лишь частью плана, теперь в этом не было никаких сомнений. Он обманул настоятеля, да и ее тоже. Когда их представили друг другу, вождь Макенна показался Габриеле милым и симпатичным. Но сейчас, зная правду, она корила себя за то, что судила о человеке по его внешности. Она ошибалась на его счет, как ошибалась насчет Кольма. Ведь если судить по его внешности, никогда не разглядишь его большое сердце.

Она старалась не думать о Макенне и о том, что творится сейчас на поле брани. Однако ночью, свернувшись клубочком под одеялом, лежала без сна, представляя себе картины, одна другой страшнее. Кольм ранен, рядом с ним никого нет.

Он не должен погибнуть в бою. Он нужен своему клану.

Но стоило отмахнуться от одной тревоги, как в голове тут же появлялась другая. Почему до сих пор нет известий от отца? У него было достаточно времени, чтобы послать весточку ей или Бьюкенену. Может быть, Уэллингшир в осаде? Габриела знала, что отец не сдастся без боя.

Столько страданий… и все из-за лживого слова. Габриела надеялась, что однажды узнает, за что та женщина оклеветала ее. Как могла она разрушить жизнь человека, которого даже не знала? Сожалеет ли Исла о содеянном? Или, как и многие до нее, нашла оправдание своим злодеяниям?

Габриела пыталась успокоить себя. Она не позволит страху овладеть ею. Нужно занять себя чем-нибудь.

Она снова помолилась Богу за отца и Кольма.

Почувствовав холод, подошла к окну, чтобы задернуть шторы. Краем глаза заметила, что внизу что-то изменилось, отдернула шторы.

– Боже мой! – Она опрометью помчалась вниз, едва не свернув себе шею на крутых ступенях.

Лайам был уже в зале, когда услышал ее возглас.

– Габриела, что случилось? – Ему пришлось поймать ее.

– Итан… Том… с мечами, – выпалила она.

– Да, я видел, мальчишки играют во дворе…

– С настоящими мечами, – выговорила она, задыхаясь. – У них настоящие…

Продолжать не было надобности. Лайам бегал гораздо быстрее ее, и уже через секунду она услышала топот его сапог на лестнице. Габриела откинула прядь волос с лица, снова подобрала подол и побежала следом.

Стонов не было, значит, ничего страшного не случилось, но она сама должна убедиться, что с мальчишками все в порядке. Габриела бежала быстро и выскочила как раз в тот момент, когда тяжелая дверь за Лайамом закрывалась. Удар в бедро оказался такой силы, что она полетела вниз головой во двор. Она бы устояла, если бы не запнулась за подол, который отпустила, пытаясь удержать равновесие.

От беды ее спас Кольм. Он держал Тома, когда увидел ее. Он подтолкнул мальчишку к Кристиану и успел оказаться у нее на пути.

Она упала ему на грудь.

Габриела выразилась неподобающими леди словами, оглянулась по сторонам в надежде, что никто ее не услышал, и только сейчас заметила, что находится в объятиях Кольма. Она так обрадовалась, что не удержалась и поцеловала его. Он прижал ее к груди.

Оказавшись на земле, она спросила:

– С вами все в порядке?

– Да?

– А война?

– Окончена.

– И каков исход?

– Как и ожидалось.

Она знала, что лишнего слова из него клещами не вытащишь. Впрочем, она была так рада видеть его, что решила не обращать на это внимания.

Лайам прошел мимо них, держа под мышкой Итана. Сорванец кричал и умолял отпустить его, чтобы подобрать меч. Кристиан шел следом с Томом на буксире. Малыш без умолку говорил, и ему было, похоже, все равно, что Кристиан не слушает его.

На краткий миг Габриела и Кольм остались наедине.

– Я соскучилась, – сказала она.

Габриела надеялась, что Кольм скажет ей, что тоже скучал, но он лишь коротко кивнул.

– Габриела, я говорил тебе, что мы поженимся через шесть месяцев… – начал он.

– Да, и один месяц уже на исходе.

– Не важно, сколько месяцев прошло. Я больше не могу быть верным своему слову.

Уилла оборвала его на полуслове.

– Вождь, уделите мне минутку, – сказала она, на ходу вытирая о фартук руки. – Эти черти снова напроказничали. Они залезли в курятник и пугали моих несушек. Теперь у нас нет яиц. Курочки от Итана и Тома просто шарахаются. Запретите им там появляться, вождь.

– Хорошо, Уилла. Я поговорю с ними, – ответил Кольм.

Краем глаза он видел, как к нему подходят люди: каменщик с оборванным концом веревки в руках, кузнец с новыми клинками, молодой воин, – и каждый со своими проблемами.

Он ответил на несколько просьб, затем махнул рукой и велел им ждать, пока он не поговорит с Габриелой. Но когда он повернулся к ней, ее и след простыл.

– Куда она запропастилась? Габриела!

– Простите милосердно, вождь, но, кажется, ваша невеста пошла к конюшням, – сказал один из воинов.

– И телохранители с ней, – добавил другой.

– Вот дьявол! – Она снова взялась за старое. Вечно она от него бегает.

Кольм позвал Брейдена и поручил ему разбираться с остальными вопросами, а сам направился к конюшням.

Габриела исчезла раньше, чем он успел сказать ей, что свадьба состоится не через шесть месяцев, а гораздо раньше, потому что он не может больше выносить эту муку, что последний месяц был для него сушим кошмаром и что далее терпеть выше его сил. Он не мог находиться с ней в одном помещении, не думая о близости с ней. Это уже не лезло ни в какие ворота. Стоило ей войти в зал, как он спешил уйти. Она не представляет, какую власть имеет над ним, а потому ему приходится держать ее на расстоянии.

А поскольку она непорочна, ей не понять, как действует на него любое ее прикосновение.

Он догнал ее у стойла Плута. Габриела уже открыла калитку, но Кольм пинком захлопнул ее, после чего велел телохранителям выйти. Не задавая лишних вопросов, они покинули помещение и стали ждать за воротами.

Кольм не стал медлить, повернул ее лицом к себе. В глазах ее стояли слезы.

– Ты никуда не уедешь, – сказал он.

– Как вам будет угодно.

– Ты не поняла, я никуда тебя не отпущу.

– Но, Кольм…

– Ты никуда не уедешь. – Голос его переполняли эмоции.

Она толкнула его в грудь.

– Я не могу остаться здесь! – вскричала она. – Я не смогу оставить тебя в покое, буду преследовать тебя на каждом углу, буду приставать к тебе с поцелуями. Тебе не удастся избегать меня. Я могу быть очень настойчивой, когда добиваюсь, чего хочу. А хочу я тебя. – Она перешла на шепот.

Вот и все, она сделала этот шаг, теперь все зависит от него – либо принять ее, либо отвергнуть. Она подняла на него глаза. Он был совершенно спокоен. Габриела знала, что шокировала его, открыв ему душу. Мыслимое ли дело для леди – показывать свою страсть, но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Впрочем, Габриела не жалела о сказанном.