Чем дальше на север, тем сильнее свирепствовали кланы. Междоусобиц было столько, что за всеми и не уследишь.

Лишь один шотландский вождь, уже преклонного возраста, не представлял угрозы и пользовался заслуженным уважением: Алан Монро. Он был кроток нравом, что для вождя шотландского клана дело неслыханное. Он не роптал, не собирался расширять владения. Возможно, именно поэтому завоевал уважение и любовь.

Чтобы усмирить некоторых ретивых баронов, король Иоанн прислушался к совету шотландского короля и назначил свадьбу леди Габриелы с Аланом Монро. И хотя нужды в том не было, он увеличил ее приданое крупным наделом земли в Северном нагорье. Долина, которую он намеревался подарить молодоженам, называлась Финнис-Флэт. Дом вождя Монро находился в ее юго-восточном конце.

Помолвка на какое-то время успокоит мятежных шотландских баронов, и королю Уильяму не придется подавлять очередной мятеж. Беда в том, что, испытывая симпатии к своим северным собратьям, к восстанию могут присоединиться жители шотландских предгорий.

Когда Алану Монро предложили взять в жены Габриелу, тот с радостью согласился. Он надеялся, что с протекцией короля Иоанна соседние кланы перестанут претендовать на Финнис-Флэт и на его земле наступит долгожданный мир.

Против помолвки возражали только двое: Перси и Косуолд, но с их мнением Иоанн не считался.

Отец Габриелы, Джеффри, также одобрил помолвку. Ему очень хотелось, чтобы дочь осталась в Англии и вышла замуж за настоящего английского барона, дабы он мог навещать ее и внуков, тем не менее он понимал, что Габриела не будет в безопасности до тех пор, пока Иоанн сидит на троне. Барон Джеффри видел, какие похотливые взгляды король бросает на Габриелу. От дальнего родственника, вождя Бьюкенена, он слышал, что шотландский барон, будущий муж Габриелы, человек достойный и не обидит его дочь. Что в устах Бьюкенена было высшей похвалой, поскольку шотландцы никого не жаловали, кроме членов своего клана. Барон Джеффри и вождь Бьюкенен приходились друг другу родственниками по линии жены барона, однако вождь терпеть не мог отца Габриелы, поскольку ненавидел все связанное с Англией, хотя по иронии судьбы сам взял в жены английскую леди.

С благословения короля Иоанна и с согласия барона Джеффри назначили дату свадьбы. Единственным человеком, чьего мнения не спросили и кого поставили в известность в последнюю очередь, была сама принцесса Габриела.

Глава 3

За день до отъезда из Сент-Била у барона Косуолда появилась надежда.

Король Иоанн дал ему какое-то бессмысленное поручение, и он хотел как можно скорее выполнить его. Король наконец-то пообещал ему, что по возвращении в Англию Габриела будет принадлежать ему, Косуолду. Он также заверил Косуолда, что отец Габриелы, презиравший королевского фаворита, не станет чинить препятствий и даст согласие на свадьбу.

Косуолду также было известно, что король послал его соперника, барона Перси, на север, к королю Уильяму. Его поручение требовало времени, и Косуолд рассчитывал вернуться раньше и сыграть свадьбу, пока Перси в отъезде.

Король дал Косуолду совершенно четкие указания. Он должен убедиться, что управляющий, вечно недовольный жизнью низкорослый мужчина по имени Эмерли, которого король Иоанн поставил наместником земель Сент-Била, не обворовывает его.

Иоанн завоевал королевство Сент-Бил несколько лет назад и в жестоком сражении едва не разрушил все до основания. Как только земли оказались в его распоряжении, он приказал обыскать дворец и все церкви. Он хотел знать, остались ли какие-либо сокровища. Король не доверял никому, даже человеку, которого сам назначил присматривать за новыми владениями Короны.

Король все еще не мог забыть слухи о спрятанном золоте, хотя сам считал это полной чепухой. И все же было в этом деле что-то загадочное, и он хотел, чтобы Косуолд разведал, как обстоят дела. Иоанн не верил отчетам Эмерли.

Когда Эмерли впервые появился в Сент-Биле, он опросил каждого старше двадцати. И в ответ услышал примерно одно и то же. До всех доходили слухи о сокровищах. Одни считали, что золото досталось папе, другие – что сокровища украл король Иоанн. Косуолд тоже ничего толком не узнал.

День близился к завершению, и уже стало прохладно, когда Косуолд вышел размять ноги из королевского дворца. Тропинка вела по склону холма к порту. С высоты он видел, как его люди загружают вещи на корабль, готовый к отплытию в Англию. Еще до наступления темноты он будет в каюте, ожидая отлива.

Косуолд закутался в теплый плащ и накинул на голову капюшон. Ему не терпелось убраться подальше от этого Богом забытого уголка.

Он проходил мимо крытого соломой домика и заметил старика, несущего дрова. Старик увидел, как дрожит Косуолд, и бросил вполголоса:

– Это ж надо, замерзнуть на таком теплом ветру.

– Да как ты смеешь, наглец! – рявкнул Косуолд. – Ты что, не знаешь, кто я такой? – Очевидно, старик не знал, что Косуолд представляет власть короля Иоанна и может отправить его на виселицу. – Меня боится даже наместник Эмерли, – хвастливо заявил Косуолд.

Старика не впечатлили его слова.

– Я и правда вас не знаю, – признался он. – Я был в горах, посещал больных. Вернулся совсем недавно.

– Ты лекарь?

– Нет, священник. Я в ответе задуши людские. Я едва ли не последний священник в Сент-Биле. Меня зовут отец Альфонс.

Барон наклонил голову и долго смотрел в лицо старику. Ветра и годы выдубили его кожу, но глаза сияли, как у юноши.

Косуолд подошел ближе, преграждая путь старику.

– Раз ты священник, значит, не можешь лгать, не так ли?

Вопрос удивил старика, но он не подал виду.

– Нет, не могу. Обманывать грешно.

Косуолд кивнул, удовлетворившись ответом:

– Положи дрова и прогуляйся со мной. Мне нужно задать тебе несколько вопросов.

Священник бросил дрова у запертой двери дома, сцепил руки за спиной и последовал за бароном.

– Давно ты служишь в Сент-Биле? – спросил Косуолд.

– Так давно, что не припомню, сколько лет минуло. Но я доволен. Сент-Бил стал мне домом, и я с сожалением покину его.

– Значит, в лихолетье ты был здесь?

– Вот как вы называете вторжение англичан, которые убили нашего любимого короля, Гренье Второго, и разграбили страну? Лихолетье?

– Отвечай на вопрос, священник!

– Да, я был здесь.

– Знал ли ты короля Гренье до того, как тот умер?

– Хотите сказать, до того, как его убили. – Косуолд не успел ответить на дерзость, поскольку отец Альфонс сразу продолжил: – Да, я знал его.

– Беседовал ли ты когда-нибудь с ним?

– Конечно.

– Знал ли ты принцессу Женевьеву?

Черты старика смягчились.

– Да, я знал ее. Она была племянницей короля… дочерью его младшего брата. Народ Сент-Била любил ее. Им не понравилось, что английский барон взял ее в жены и увез отсюда.

– Барон Джеффри из Уэллингшира?

– Да.

– Свадьба состоялась здесь, не так ли?

– Все верно, здесь. На церемонию пригласили всех жителей Сент-Била.

– А знаешь ли ты, что у принцессы Женевьевы родилась дочь?

– Здесь все об этом знают. Мы не в изоляции. Новости доходят сюда так же быстро, как и в любое другое место. Ее назвали Габриела, и она наша королева.

– Ваш король – Иоанн, – напомнил ему Косуолд.

– Зачем вы задаете мне все эти вопросы?

– Не твоего ума дело. Раз ты жил здесь все это время, до тебя наверняка доходили слухи о спрятанном золоте.

– Так вот что вас интересует, – пробормотал старик.

– Отвечай!

– Да, до меня доходили слухи.

– Правдивы ли они?

Священник отвечал, тщательно взвешивая каждое слово:

– Я так скажу, в сокровищнице короля было много золота.

– Это я и без тебя знаю. Знаю также, что ваш король собирал большую пошлину за проход через земли, и еще знаю о его преклонении перед святым Билом и о дани, которую он обещал уплатить папе.